Книга Ксенофоб  - Игорь Шенгальц

Солнечный луч лениво выполз из-за портьеры и начал пробираться по стене к изголовью кровати. Первую минуту я его игнорировал, надеясь, что он уберется восвояси, но наглый луч и не думал ретироваться. Немного осмотревшись в комнате, он пробежался по моему лицу и заставил-таки меня открыть глаза. Лучик убежал дальше, словно испугавшись.

На улице была зима, но я лежал едва прикрытый одеялом, и мне не было холодно. Наоборот, я сгорал от жара, но этот жар не имел ничего общего с физической температурой тела – внутренний огонь заставил меня замереть, не шевелясь, дабы не помешать хоть в чем-то той, которая вольготно и доверчиво раскинулась рядом на постели.

Бледно-голубая рука обхватила меня, а ее обладательница, обнаженная, сладко спала, отдыхая от вчерашних переживаний.

Она была совершенна. Идеал, возведенный в превосходную степень. Квинтэссенция красоты. Благородство, которому служат не за деньги, а по велению сердца.

Айа лежала рядом, словно так было всегда. Словно так и должно быть.

Я ксенобоф, на дух не переносящий иномирян в любом их проявлении, как я поддался ее чарам, когда расслабил сознание и допустил ее в свою душу?

Дверь негромко скрипнула, я дернулся за оружием, но это оказался всего-навсего Вилли.

Боги и демоны, как же он вымахал. И, хоть убейте, это был не кот – мне подсунули настоящего тигра под видом домашнего кота, настолько огромен и страшен он казался со стороны. Хотя окрас у него был совсем не тигрино-желтый, а бледно-серый с поперечными полосами. От остальных представителей семейства кошачьих Вилли отличала голова – чуть приплюснутая, с короткими округлыми ушами, и мрачный взгляд немигающих желтых глаз, при этом крупное тело его было почти всегда напряжено, и мускулы играли под шкурой.

Вилли с подозрительным видом осмотрелся в комнате, а потом одним прыжком заскочил в постель – кровать ощутимо содрогнулась под его весом. Он повел усами влево-вправо, а потом заурчал, улегся между нами и успокоился.

Айа, не просыпаясь, положила руку ему на голову. Вилли замер, прижав и так короткие уши к голове, и заурчал еще громче.

Надо же, мой дом после долгого перерыва обрел настоящую хозяйку. Вот только что скажут на это сестры, когда вернутся?..

Впервые в жизни я оказался в такой нелепой ситуации. Прежде мне казалось, что разобраться в личной жизни – это долг каждого человека, и слаб тот, кто не может расстаться и бросить, кто держится за прошлое, кто не верит в будущее. И вот теперь я сам в подобном положении – подвешен в воздухе, раздираем между прошлым и настоящим.

И я не знаю, что мне делать! Как мне объяснить Петре и Лизе, что за год для них и за пару дней для меня все настолько изменилось. Поверят они мне? Я бы сам себе не поверил.

И кем же я теперь выгляжу со стороны? Трусом и предателем? Пора красть фрегат, называть его прекрасным именем «Арабелла», или в моем случае «Айа», и уходить в южные моря пиратствовать с несмываемым клеймом на душе.

– Кира?..

Она проснулась и теперь смотрела на меня из-под полуприкрытых век, поглаживая одной рукой Вилли.

– Доброе утро… – несколько не к месту ответил я.

– Доброе утро! – отчетливо и совершенно без акцента сказала Айа.

Вилли заурчал, как старая модель мехвагена.

– Это твой друг? Как его зовут?

– Что? – Я настолько удивился тому факту, что Айа свободно заговорила на моем языке, что немного запаздывал с ответами. – Это Вилли, он кот.

– Это не кот, – серьезно сказала девушка, схватив Вилли двумя руками за толстые щеки и повернув мордой к себе – любому другому, кроме разве что сестер, зверюга уже расцарапала бы до мяса руки и лицо, сейчас же наглый храпун терпел, лениво щурясь на солнечный свет. – Это сурал. Он такой же пришелец, как и я, как и другие вэтты. Только твой питомец очень крупный, обычно они мельче!

Надо же, придумала тоже, «сурал» – такого названия я никогда не слышал и был уверен, что в нашем мире нет таких существ.

Вилли, довольный, заурчал, и по частоте и громкости оборотов его можно было сравнить с грузовым мехвагеном.

– Ты говоришь? Ты понимаешь язык? – вернулся я к более насущному вопросу. Кот, или пусть даже сурал, меня в данную минуту интересовал мало, как и его происхождение.

– Я выучила его этой ночью, когда познакомилась с тобой по-настоящему. Я знаю слова, но не всегда понимаю смысл. Но ты мне объяснишь, если я запутаюсь?

– Конечно, объясню… Ты сказала «вэтты»? Так называется твой народ?

– Да, так называются все мыслящие существа нашего мира. Мы попали в число тех, чьи посольства появились в твоем городе, но мы не смогли снять барьер – что-то блокировало механизмы энергобарьеров, мы пытались разобраться, но… Вчера, когда я и мои со-храны прогуливались по дворцу, раскрылась щель. Я из любопытства шагнула внутрь, со-храны пошли следом. И мы оказались здесь, с этой стороны купола. Шел снег, было очень холодно, а в такую погоду мои со-храны крайне слабы. Нас пленили. Дальше ты знаешь. Неумные люди хотели заставить нас драться на арене, не понимая, что без холода со-храны могут разнести там все. Они не могли лишь убивать, пока не появлялась явная угроза мне или им. Но глупые люди сами напали первыми. А потом стало легче, потом ты указал путь. Мы привыкли идти по пути. И мы пошли. Я – с тобой, а со-храны – рядом. Потом я отослала их искать проход под наш купол. Ведь если была одна щель, то есть и вторая. Сама же я останусь здесь, у тебя.

Она рассказала обо всем столь просто, что я не сомневался – так оно и было, но, когда Айа заявила о своем последнем намерении, я не выдержал:

– Ты хочешь остаться у меня?

– Поживу немного, если ты не против. Хочу изучить людей.

Я, еще полчаса назад размышлявший о своих внезапно открывшихся к этой неземной девушке чувствах, понял, что попал в ловушку.

– Хорошо, а я буду изучать вэттов! – Я потянулся к ней, но Айа ловко увернулась от моих объятий.

И все бы хорошо, но что я скажу сестрам, когда они вернутся?

Я встал с постели и накинул шлафрок[21].